Ранним утром 22 июня, но только 75 лет назад начался отсчет дней и ночей Великой Отечественной войны. О том, как встретили земляки весть о нападении врага на нашу Родину, мы расскажем в следующем цикле статей «Маленькая деревня в истории большой страны»
(воспоминания Анатолия Николаевича Хомякова из книги «Река моей жизни»)
«… В апреле или в мае 1941 года, перед началом войны произошел случай, который запомнился мне на всю жизнь. Вечером стало в избе все краснеть. Все засуетились, бросились к окнам и увидели, что все небо красное. Выбежали на улицу, даже мороз по коже пошел: — Что такое, к чему бы это? Небо сначала покраснело, потом стало кругами мешаться с черными полосами, как будто смешиваться с грозовой тучей. Затем черные полосы меняли цвет, становились белыми и быстро превращались в бордовый цвет. Явление длилось пятнадцать-двадцать минут. Затем стало все одновременно бледнеть и через некоторое время небо очистилось. Многие говорили, что это северное сияние, а старые люди предсказывали большую беду. Было много разговоров по этому поводу и, когда двадцать второго июня объявили о начале войны, все вспомнили про этот случай.
С тех пор в деревне все изменилось: прекратились смех, шутки, люди стали угрюмые. Каждый день ждали повестку на фронт, мужчины все были готовы в любую минуту распрощаться с родными. У каждого была приготовлена кружка, ложка и пара белья, на всякий случай.
Больше всего мне запомнилось, когда на войну в июне 1942 года забирали моего отца, Хомякова Николая Власовича. Накануне отъезда к нам пришел Тайлаков Семен Антонович. Поговорив с отцом, он взял его за руку, три раза обвел вокруг стола и сказал: «Вернешься ты домой, Коля, что бы с тобой ни случилось».
С Шаима шел катер, который по всем населенным пунктам Конды собирал тех, кому были вручены повестки, и увозил до Нахрачей. Когда он причалил к берегу, началось самое жуткое: женщины и дети, вцепившись руками в своих родных, ревели, не желая отпускать их. Катер дал сигнал об отходе и отчалил от берега. Все люди тут же на лодках поплыли к перетаску, который находился в 125 метрах от реки. Катер огибал пяти километровый мыс около часа, а мы все его уже ждали за мысом. Когда он проплывал рядом с берегом, люди заходили в воду, тянули руки, плакали, и я почувствовал, что могу больше никогда не увидеться с отцом. Я бежал вдоль берега с рядом идущим по реке катером, громко плакал и звал отца до тех пор, пока передо мной не возникла преграда- разлившаяся в то время речка Осыпья. Лежа на земле, я еще долго рыдал, слыша удаляющийся рокот катера, который увозил самого дорогого мне человека в неведомую страшную даль, как мне тогда казалось, навсегда. Потом меня забрала домой мама….
Началась Великая Отечественная война, в деревне Половинка посевные площади сократились. В основном остались картофельные поля, которые увеличили для посева овса для лошадей. Все здоровое мужское население ушло на войну, забрали всех, даже тех, кто учился в Салехарде, Нахрачах, Остяко-Вогульске. Остались старые и не совсем здоровые мужчины, которых в 1942 году забрали в трудовую армию….»
Анна Михайловна Ерофеева, директор музея.